Нам не увидеть райских кущ,
Суровы к нам святые лики.
Зажег в нас душу первый луч
В рассветном крике.

Нет, мы не воспеваем зло,
Но испокон молва нас судит.
Мы знаем, что уже прошло,
И то, что будет.

Что можем людям мы сказать:
Что в нас века не умирают?
Они не могут нас понять
И проклинают.

Горя удушливым огнем,
Сквозь смерть спокойно улыбнемся.
Вы победите — мы уйдем,
Но вновь вернемся.

Полнолуньем, ведьминой порой,
Ворожбою дышит воздух ночи,
В тихий сад – окно скорей открой,
Что-то мне чудесное пророчит –

Женщина – властительница дум,
Образа волшебного основа,
Та, что я в бреду порой зову,
И хочу увидеть её снова.

Женщина – волшебница, колдунья,
Храма магии – владычица и жрица,
Озорница, милая шалунья,
Ночи полнолуния – царица.

Ей открыты вечности врата –
Времени, от прошлого до завтра,
Ей подвластны – тайна и мечта,
Её путь – «per aspera ad astra»

Ведьма по сути - коварная, грозная,
Искоса глянет - ударит гроза.
Слабая в чем-то, а в чем-то - стервозная,
Гневом пылают стальные глаза.

Ведьма по образу - нежная, страстная,
Каждое слово - горячий костер.
Страсти кипят, точно лава опасная
Встретить ее не судьба - приговор.

Ведьма по случаю - слабая, хрупкая,
Нервы сдают и сдают тормоза.
Криком пронзает реалии грубые
Меры не знает, не знает конца.

Ведьма от боли - колючая, резкая,
Все для других, ничего для себя.
В юности девушка - легкая, дерзкая,
К зрелости - ядом разит, как змея.

Ведьма из принципа - борется, борется,
Совестью, жизнью, карьерой, людьми...
У образов в полнолуние молится,
Сердце и душу терзая плетьми.

Ведьма по крови - холодная, гордая,
Мимо пройдет не оставив следа.
И не заметит плебея покорного
Слишком высоко ее голова.

Шлюхой, служанкой, кумой, королевой -
Ведьмы по миру шагают легко.
Манят отчаяньем, верностью, верой,
Страстью, прощением, просто теплом...

Вмиг околдуют и наши мужчины,
Разочаруясь, нам "ведьма" кричат...
Ведьма... Кострами Тосканы и Рима,
В сердце обиженном вспыхнет печать.

Ведьма уйдет, чтобы встретиться с Мастером,
Ведьма, как кошка, сама проживет.
И, замарав неудачу фломастером,
Танком попрет свою жизнь вперед.

Только шабаш, вот выходит печальным -
Рюмка вина, да и слезы текут.
Ведьмы не пляшут в святилище дальнем,
Ведьмы с тоскою по жизни идут.

Колдуй все ночи напролет,

Сплетай заклятий паутину -

Собьют тебя, как птицу, влет

И, как подранка, в чаще кинут.

Средь трав хмельных на берегу

Реки лесной, средь темных елей

Найди дурманную траву

Для колдовских душистых зелий.

И под старинный наговор

Готовь обидчикам расплату -

Дорогу в древний гиблый бор

Ко всеми проклятому кладу.

Зелье- счастье
Распустив свои длинные волосы
И закрыв поплотнее окно
Молодая, красивая ведьма
Варит хитрое зелье одно.

В котелке тихо булькает варево
И свечи огонек тих и мал
И идет от её печурки
Непонятный, волшебный жар

Вместо трав, она сыпет страдания
Добавляя немножечко слез
Приправляет отвар непонятный
Мягким светом мерцающих звезд

Грамм тоски и томленья девичьего
Подмешает к отвару она
Каплю горя и чуточку радости
Серебристую ленточку сна

И когда за окном занавешенным
Алый-алый забрезжит рассвет
Из заветной коробочки маленькой
Вынет главный ингредиент

Золотистый, горячий, искрящийся
Осторожно возьмет в руки вновь
Нерастраченный, предано-искренний
Огонек под названьем- любовь

Ночь уходит, заря занимается
Дождь, жара ль или вьюги метут
Варит ведьма секретное зелье
Его издавна счастьем зовут

ВЫ НАС СЖИГАЛИ НА КОСТРАХ.

ТОПИЛИ, ВЕШАЛИ, СТРЕЛЯЛИ.

И РАСПИНАЛИ НА КРЕСТАХ,

ВЖИВУЮ СЕРДЦЕ ВЫРЫВАЛИ



ТЕХ, КТО МОГЛИ БЫ БЕЗ ПРИКРАС

ЛЕЧИТЬ НЕ ТОЛЬКО ДЕЛОМ, СЛОВОМ

ЗАЧЕМ ЖЕ ЗАКОВАВ В ОКОВЫ.

ВЫ НА КОСТЕР ТАЩИЛИ НАС.



ЗАЧЕМ ГРОЗИЛИ КАРОЙ НАМ.

ЗАЧЕМ ВЫ КАМНИ В НАС КИДАЛИ.

МЫ ВЫЖИЛИ, МЫ ПОДНЯЛИСЬ.

НО ЗЛЕЙ И ОСТОРОЖНЕЙ СТАЛИ



ВЫ И ТЕПЕРЬ БОИТЕСЬ НАС,

КАК ТЕМНОТА БОИТСЯ СВЕТА.

НО ВОТ В ТЯЖЕЛЫЙ ДЛЯ ВАС ЧАС,

ИДЕТЕ К НАМ ПРОСИТЬ СОВЕТА.



МЫ НЕ ЗАБЫЛИ НИЧЕГО.

НО И НЕ ИЩЕМ МЫ ОТМЩЕНЬЯ.

А ТЕМ, КТО В СЛЕД ПЛЕВАЛСЯ НАМ

НЕ ПЛОХО Б ПОПРОСИТЬ ПРОЩЕНЬЯ.

НА ДВОРЕ СТОИТ НОЧНАЯ ТИШИНА
ГРУСТНО ВЕДЬМЕ,ВЕДЬ ОНА СОВСЕМ ОДНА
ДАЖЕ К КОШКЕ,ПРИХОДИЛ НЕДАВНО КОТ
ОТЧЕГО ЖЕ К НЕЙ ЖЕЛАННЫЙ НЕ ИДЁТ
У ОКОШКА СЕЛА,ВРЕМЯ СКОРОТАТЬ
И НЕМНОГО,О СЕБЕ,ПОРАЗМЫШЛЯТЬ

-ГОВОРЯТ,У ВЕДЬМЫ ТЕМНАЯ ДУША
НО ЛИЦОМ Я И ФИГУРОЙ ХОРОША
СВЕТЛА КОЖА,ТОНКИЙ ПРОФИЛЬ,ЛОБ ВЫСОК
И ДО ПОЯСА ВОЛОС СТРУИТСЯ ШЕЛК
ПОЛНОГРУДА Я И СТАТНЫЙ,ГИБКИЙ СТАН
НУ ЗАЧЕМ ТАКОЙ МНЕ ДАР,ПРИРОДОЙ ДАН
ВЕДЬ БОЯТСЯ КО МНЕ ПАРНИ ПОДХОДИТЬ
ВИДНО ОЧЕНЬ СТРАШНО ВЕДЬМУ ПОЛЮБИТЬ
И ОБХОДЯТ ОНИ ДОМ МОЙ СТОРОНОЙ
ОПАСАЮТСЯ ЛЮБЕЗНИЧАТЬ СО МНОЙ-

И РЕШИЛА ВЕЬМА,НЕЧЕГО ГРУСТИТЬ
НЕ ЖЕЛАЮТ,НУ ТАК,ТАК ТОМУ И БЫТЬ
ОСЕДЛАЮ КА Я ВЕРНУЮ МЕТЛУ
И СЛЕТАЮ Я НА ЛЫСУЮ ГОРУ
ПОТАНЦУЮ ПЕРЕД ЧЕРТОМ-ГОЛЫШОМ
А ВЕРНУСЬ УЖЕ ПОД СЕРДЦЕМ,С МАЛЫШОМ.
Я САМА СУМЕЮ ДОЧКУ ВОСПИТАТЬ
ЧТОБ ПОД СТАРОСТЬ,РЕМЕСЛО ЕЙ ПЕРЕДАТЬ...

ПОЛЕТЕЛА ТАК,ЧТО ВЕТЕР ЗАСВИСТЕЛ
ТОЛЬКО МЕСЯЦ МОЛОДОЙ,ЕЙ В СЛЕД ГЛЯДЕЛ
СКОЛЬКО Ж МОЖНО ВЕДЬМЕ, В ДЕВКАХ КУКОВАТЬ
А НА СЛУХИ И МОЛВУ,ЕЙ НАПЛЕВАТЬ!

НУ,ЧТО ПРИШЕЛ?ТЫ БЫЛ НЕ ПРОСТО ДРУГОМ
ЛЮБИТЬ,БЕРЕЧЬ И ХОЛИТЬ ОБЕЩАЛ
НО ЛИШЬ УЗНАВ, О ТОМ,ЧТО Я ИНАЯ
БЕЗ СЛОВ И ОБЪЯСНЕНИЙ,УБЕЖАЛ

ЧТО ТЫ ТАМ МЯМЛИШЬ,ЧТО ЛЮБИЛ И ПОМНИЛ
ВСЕ 30 ЛЕТ? ДА ЛАДНО,ХВАТИТ ВРАТЬ
О СЫНЕ ВСПОМНИЛ,ТОЛЬКО СЫН НАШ ВЫРОС
И ОН ТЕБЯ СОВСЕМ НЕ ХОЧЕТ ЗНАТЬ

ОН НЕ КОЛДУН,ТВОИ СКАЗАЛИСЬ ГЕНЫ
ОН,ТОТ ПАЦАН,ЧТО МНОГО ЛЕТ ПОДРЯД
ОТЦОМ ДРУГОГО НАЗЫВАЛ МУЖЧИНУ
ТЫ ДУМАЕШЬ,ТЕБЕ ОН БУДЕТ РАД?

НО ВЕДЬМОЙ БУДЕТ НАША МАЛЕНЬКАЯ ВНУЧКА
И УЖ ОНА ОБИДЫ НЕ ПРОСТИТ
КАК ТОЛЬКО ВОТ СИЛЕНОК НАБЕРЕТСЯ
ЗА ВСЕ,ТЕБЕ ДЕДУЛЯ,ОТОМСТИТ

А ЧТО,ЕЩЕ ЖИВА ТВОЯ МАМАША
ЖИВА,НУ ЧТОЖ ПРИДЕТ ЕЁ ЧЕРЕД
ВЕДЬ ЕЙ ДАВНО В АДУ ГОТОВО МЕСТО
ЕЁ ТАМ ЧЕРТ, СО СКОВОРОДКОЙ,ЖДЕТ

ЧТО Ж ДО ТЕБЯ,НЕ ГОВОРИ, Я ЗНАЮ
И КАК ТЫ ЖИЛ,И В ЧЕМ ТВОЯ ВИНА
ЗДОРОВЬЯ НЕТ,НЕ ЛАДИТСЯ РАБОТА
И БЕСИТ НЕЛЮБИМАЯ ЖЕНА

И ТЫ ПРИШЕЛ СЮДА ПРОСИТЬ СОВЕТА
ЗА ПОМОЩЬЮ ЯВИЛСЯ ТЫ КО МНЕ
ПО ПЯТНИЦАМ,"ДРУЖОК",НЕ ПРИНИМАЮ
ВАЛИ ДОМОЙ,К МАМАШЕ И ЖЕНЕ.

НЕ ЗЛИ МЕНЯ И УХОДИ СКОРЕЕ
ЗАБУДЬ ДОРОГУ И ЗАБУДЬ КАК ЗВАТЬ
И У ВОРОТ МОИХ НЕ ПОЯВЛЯЙСЯ
ЛЕТ 30,НУ А ЛУДШЕ 50

...СДЕРЖАЛА СЛЁЗЫ,ВЗГЛЯДОМ ПРОВОЖАЯ
НУ,КАК ЖЕ НУЖЕН БЫЛ ТЫ МНЕ, В ТОТ ГОД
НО Я ВЕДЬ СИЛЬНАЯ,А СИЛЬНЫЕ НЕ ПЛАЧУТ
СЖИМАЮТ ЗУБЫ И ИДУТ ВПЕРЁД...

Сестра, зачем мы здесь так поздно?
Букет наш вянет и поник,
Черны овраги, ночь беззвездна,
И страшно красен лунный лик.
Сегодня, верно, полнолунье…
Мне жутко: так безмолвна ночь,
Хохочет ворон, как колдунья…
Сестра, уйдем отсюда прочь!
Недаром шепчутся старухи,
И говорит священник наш,
Что здесь ночами бродят духи,
И ведьмы празднуют шабаш…
Идем, вставать назавтра рано —
Негоже в церковь опоздать…
Что ты смеешься? Право странно,
Идем! Браниться станет мать…
Постой! Там бурелом и сучья!
Охота накликать беду!
Кусты, коряги, будто крючья,
Что держат грешников в аду.
Сестра, ты помнишь ли дорогу?
Заблудимся того гляди…
Как странно тихо… Слава Богу,
Просвет, поляна впереди.
О нет, назад! Там кто-то черный,
Он пышет злом, как самый ад,
Там серный смрад, там дух тлетворный,
Там смерть сама! Назад, назад!
Святая дева, я черницей
В твою обитель навсегда…
Клянусь… клянусь… нет сил молиться…
Бежим… О Боже, не туда!
Сестра, вернись! Не понимает…
Пусти мне руку! Боже мой,
Смеется… Разум оставляет
Ее… Сестра, бежим домой!
Ах, нет, я двинуться не в силах…
Как страшно, как темно окрест!
Иже еси… Кровь стынет в жилах…
Сестра… но… Боже… Где твой крест?!!!

Ведьмы умеют плакать
Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»

Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»

Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на солнце, а Мир беззаботно спросил:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть мудрой?»

Дороги и тропы истоптаны черным котом.
А в городе дождь и промерзлая эта слякоть.
Шутила сквозь слезы, когда я напомнил о том…
«Ты разве забыла, что ведьмы умеют плакать?»

НЕ СТОИТ ВЕДЬМУ ОБИЖАТЬ.
ВЕДЬ ОТ НЕЁ,НЕ УБЕЖАТЬ.
НЕ ОТСИДЕТСЯ В ТИШИНЕ.
И НЕ УКРЫТСЯ, В ГЛУБИНЕ

КТО КОСО ГЛЯНУЛ НА НЕЁ?
КТО ОСУДИЛ ЕЁ ЖИТЬЁ?
НЕ ПРОЖИВЕТ ДНЯ ОДНОГО,
БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ НАЙДУТ ЕГО

КТО ШЕПЧЕТ,ЗА ЕЁ СПИНОЙ?
А НУ,БЫСТРЕЙ БЕГИ ДОМОЙ.
ВЕДЬ КАК БЫ СЕРДЦА ЕЁ ЖАР,
НЕ ВЫЗВАЛ У ТЕБЯ ПОЖАР.

ТОТ КТО,СМЕЁТСЯ ВЕДЬМЕ В СЛЕД
ПОДУМАЙ... СКОЛЬКО ТЕБЕ ЛЕТ?
А ПРОЖИВЕШЬ ЕЩЁ? КАК ЗНАТЬ...
НЕ СТОИТ ВЕДЬМУ УНИЖАТЬ.

КОЛЬ РАССЕРДИЛ ЕЁ - ДЕРЖИСЬ,
ВОЗНЕНАВИДЕШЬ ЭТУ ЖИЗНЬ.
ТЫ БУДЕШЬ,КАК В ОГНЕ,ГОРЕТЬ.
И ПРИЗЫВАТЬ ТЫ СТАНЕШЬ СМЕРТЬ.

ВЕДЬ КОЛДОВСКИХ ЕЙ ХВАТИТ СИЛ,
ЧТО Б ТЫ ПОЩАДЫ ПОПРОСИЛ...
НО ВОТ НЕ ЛИШНИМ,БУДЕТ ЗНАТЬ.
НЕ НАУЧИЛИ ВЕДЬМ,ПРОЩАТЬ!

Кого-то твоя раздражает прямая осанка,
Ты — ведьма для них, а все ведьмы горбаты, сухи.
А кто-то процедит сквозь зубы вослед: «Шарлатанка!»
Но кто-то с последней надеждой шепнёт: «Помоги!»

Придёт на околицу ветхой деревни у леса
По мшистой дорожке под филина злое «угу».
Увидит, что дверь заколочена, нет занавесок,
Висит указатель и слово на нём: «Помогу!».

Пойдёт он на поиски, следуя прямо по стрелке,
Надежда его приведёт непременно к тебе.
Ты станешь на время ему кем-то вроде сиделки,
Отвары из трав изготовишь, на чайном грибе.

И будешь потом замирать у старинной иконы,
И взглядом следить, как он корчится в муках, бранясь.
Ему померещится будто влетели драконы
И дышат огнём, разевая клыкастую пасть.

Потом сто потов он прольёт на холщовую простынь,
А утром проснётся здоровым непрошеный гость.
И скажет довольно: «Ошиблись, видать, диагносты:
Ещё поживу я!» И мелочь посыплется в горсть.

Уйдёт он домой по тропинке копить снова хвори,
А ты будешь долго смотреть вслед ему из окна
И думать, что воздух лесной для тебя благотворен,
И хоть нет семьи, но кому-то ты всё же нужна.

Елена Стёпина Стратович

о времена..о нравы..
люди...лица..
меняются истории страницы
уходит в прошлое ..тяжелый век..
где ведьм сжигали на ..кострище..
и танцевали на горячем пепелище..

Алым пламенем зальет ночной покой
Заря шальная, молодая чаровница...
Тишина... вокруг лишь ветра вой
И в кормушке одинокая синица.

Огонь рассветный на снегу
И пар выходит изо рта,
Покой я свой приберегу,
В Тайге зимою - красота.

Дымятся в пламени восхода
Угли и прах от таинства в ночи...
После него всегда погода
Прекрасна, как из золота лучи.

И кошка Мурка рыжим засветилась,
Хоть день за днем лоснится черный мех,
И время будто бы остановилось,
На день затормозив свой неустанный бег...

Озябшие босые ноги жмутся к печке,
Тепло прольется в душу от отвара,
Скоро тронется и лед на местной речке,
Последние морозы Зорька посылала...

Алым пламенем залив ночной покой,
Заря меня опять благословила...
Ведьма я... А ты, кукушка, спой -
Сколько бы земля меня б еще носила?..

Старшая фея приносит свои дары
юной принцессе: "будь молчаливей рыб,
нежной и тихой - само воплощение грёз,
чтоб не узнать солёную горечь слёз".

средняя фея смотрит на колыбель:
"нежная девица, слушай: дарю тебе
голос нежней и звонче, чем пенье птиц,
чтоб с первой ноты был очарован принц".

младшая фея молча дары несёт:
сила, здоровье - они затмевают всё -
чтобы она не погибла во цвете лет,
чтобы была прекраснейшей на земле.

ведьма пришла незваной. о как же строг
взгляд и остёр, как веретено остро.

тёмная тень собой накрывает трон.

"о, как нежна принцесса и как тиха -
всё, чтоб найти благородного жениха
и рядом с ним прожить как в дурманном сне,
словно ни чувств, ни собственных мыслей нет.

что ж, раз пришла, дары принесу и я:
быть тебе, дева, коварнее, чем змея,
кошки хитрее, мудрее совы, мой свет,
будешь сильна в интригах и колдовстве,
чтобы самой решения принимать,
даже когда в груди ледяная тьма".

ведьма уходит. зал укрывает ночь.
феи вздыхают:
"лучше б веретено".

Джезебел Морган

Она целовала его, целовала, Раздевшись, под полной луной танцевала. Глазами искрила, призывно смеялась И тела его — словно ветер, касалась. Любила его как свободу и кошек, И яркое лето сжимала в ладошках. Он ей говорил: ʺТы на ведьму похожаʺ, Она соглашалась: ʺНемножко, возможноʺ. И, шлепая босо по солнечным лужам, Кричала в грозу: ʺОн мне нужен! Так нужен!ʺ Меняла рубли на его крупный почерк, Под вечер сжималась в уютный клубочек. Он ей говорил: ʺПризнавайся — ты кошка?», Она соглашалась: ʺВозможно, немножкоʺ. Закатом алела, вьюном обвивалась, Цветочной пыльцой по утрам умывалась. Из сказок и снов собирала букеты, А он говорил: ʺНет, ты всё-таки ведьмаʺ. Вздыхала: ʺТы знаешь, в полёте бывает — Что ведьма дорогу домой забывает И умирает на лунной дорожке — Тогда вместо ведьмы рождается кошкаʺ. И вновь целовала его, целовала, По капельке сердце его выпивала, Пила его нежность — а силу вливала, Пространство и мысли его заполняла. И он в ней тонул — словно в море глубоком, И как-то подумал: ʺТебя очень многоʺ. Он только подумал: ʺИсчезни, изыди, Мне воздуха мало, мне солнца не видноʺ. Она подоткнула под ним одеяло — Шагнула в свет лунный и тенью пропала. Он утром проснулся и к ней потянулся, Но глади пустынно-простынной коснулся, Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил — Весь день караулил и окна, и двери. Шептал заклинаньем, молился: ʺВернись! Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!ʺ. А ночью увидел — как с лунной дорожки На крышу запрыгнула серая кошка..

Если вы вчера купили
Первую свою колоду
То, конечно же, сегодня
Надо срочно погадать.
Ничего, что все вопросы
В голове толпятся в куче -
Карты сами разберутся,
Как на них вам отвечать.
Смело за расклад беритесь,
Карты все перетасуйте,
Вытряхните из колоды
Штук пятнадцать разных карт.
Запишите их названья
Аккуратно по порядку
И скорей в инет бегите -
там расклад ваш разъяснят.

Если выпала случайно
Из колоды двойка кубков
То весь день сидите дома,
Не ходите никуда.
Твердо верьте в предсказанье -
Вдруг возникнет прямо в спальне
В белом фраке и с цветами
Принц на белом скакуне.

Если вы себе купили
То ли Ошо, то ли Тота
Вобщем сложную колоду,
(Не какой-то ширпотреб)
Задавайте ей почаще
Очень важные вопросы,
На которые немедля
Надо получить ответ:
Что надеть сегодня лучше?
С кем пойти на дискотеку?
Стоит ли купить газету?
Как сыграет Уралмаш?
И тогда она, конечно,
Станет вашим лучшим другом
И все тайны мирозданья
Вам поведает сама.

Если Вам вдруг при раскладе
Выпадает Туз Пентаклей
Твердо верьте – эта карта
Вам богатство принесет.
Поскорей хватайте деньги
Те, что Вы давно копили
На серьезные покупки
И бегите в КАЗИНО!
Проиграв все, что имели
Вы домой бегите срочно
Ждет вас дома Туз пентаклей -
Он поможет все равно!

Если вы пришли к гадалке,
А она от вас зачем-то
Требует, чтоб постарались
Сформулировать вопрос,
Поскорее уходите
Вы от тетки-шарлатанки -
Настоящая гадалка
Догадалась бы сама.

Воспоминание ведьмы о шестом замужестве.

- Давай жить вместе, любимая! - сказал он.
- Я думаю, что это плохая идея... Ты же знаешь про мое ремесло, - ответила ведьма.
- Я на все готов ради тебя. Вот только могла бы ты сократить количество котов в своем доме? Пять - это много.
- Не могу, я им обещала, что буду жить с ними, пока смерть не разлучит нас. А ведьмы держат свое слово. Да и все они кастраты, на улице не выживут.
- Хорошо, я готов принять и твоих животных.
- Только не изменяй мне, любимый, пожалуйста.
- Не буду, моя королева...
"Властью данной мне, объявляю вас мужем и женой."
Прошел год.
- Ты куда, супруг, собрался такой красивый?
- В командировку, девочка моя, через два дня вернусь...
- Ну езжай, люблю тебя.
Прошло два дня. В дверь кто-то скребется.
- МЯУ! МЯУ!!
- Ну здравствую, любимый, - говорит ведьма, открывая дверь и забирая с порога большого черного кота, - завтра на кастрацию поедем..... Надо в этот раз "вискаса" больше купить, - подумала она про себя.

В горном селе в Карпатах
Жил молодой скрипач.
Музыкой был богат он,
Радость дарил и плач.

Сердце его свободно,
В скрипку одну влюблён,
Так уж судьбе угодно –
Горя не ведал он.

Он уходил с зарёю
В горы. И песнь неслась.
Звонкой дрожа струною,
Скрипка рыдала всласть.

Как-то вернулся мрачен,
А инструмента нет -
В пропасть упал, утрачен!..
Скрипке ж той много лет.

Словно души лишился,
Словно живой мертвец.
Горю народ дивился.
И подсказал мудрец:

Где-то средь скал опасных
Мастер один живет,
Скрипки его прекрасны,
Каждая так поет,

Что умолкают горы,
И замирает лес,
Слушают песнь просторы.
Жаждут сердца чудес.

В путь музыкант с рассветом
Отбыл. Без струн – не жить!..
Долго бродил по свету,
Вьется тропинка-нить.

Дважды луна круглилась,
Прежде чем отыскал.
Взору его открылась
Хижина среди скал.

Вышел ему навстречу
Мастер скрипичных дел:
Статен, с приятной речью,
И, словно лунь, он бел.

В хижине ж всюду скрипки!
Гость поражен стоит,
С робкой полуулыбкой
Смотрит на дивный вид.

С нежностью он касался,
Грифов и завитков,
Даже дышать боялся,
Звуки забылись слов.

«Что ты стоишь? Попробуй!»
Мастер ему сказал,
С трепетом он особым
Стройную шейку сжал.

Ноты лились с томленьем,
Песней чарует звук,
В сладостном исступленьи,
Слился с ним сердца стук.

Каждая скрипка – диво,
Новый у каждой плач,
Чудные переливы…
И покорён скрипач.

«Всё бы отдáл! Нет мочи!..
Сам быть готов смычком!
Что ты за скрипку хочешь?»
«Стань мне учеником!»

С радостью согласился
Музыкой одержим.
Мастер, смеясь, делился
Тайной особой с ним.

Люди не замечают
Странностей в тех краях.
Кто-то порой играет,
Скрипка поет в горах.

Всякий ее не слышит.
Каждого не влечет.
Тонкий лишь слух девичий,
Песню ее поймет.

Девушки пропадали,
Скрипку заслышав ту,
Близкие их рыдали,
Похоронив фату.

Дева уйдет на звуки,
Канет живою в тень…
…Скрипку ласкают руки
Новую в тот же день.

Каждый в Карпатах слышал,
Лучше тех скрипок нет,
Словно живые дышат…
Только вот, в чем секрет?..

Фэнтези-поэт Владислав Скрипач

Громко спорили Ангел и Бес,
Убеждали меня, как могли...
- Нету чище воды, чем с небес!
- Нет прозрачней, чем из-под земли!

Я смеялся над ними до слёз...
Уж смеркалось, когда помирил,
Я Крылатому - водки поднес,
Бесу я - молока надоил...

На три голоса песни - всю ночь
Пели мы, аж до солнечных стрел...
Бес на Небо залезть был не прочь,
Ангел Ад посмотреть захотел...

P.S.
Пахло серой от ангельских крыл,
Бес вернулся из Рая чумной...
Я их вновь по плечам рассадил,
Под присмотром пусть будут - со мной!
А. Петровский

Я столкнулся с ней в середине холодной зимы,
(так когда-то Титанику встретился айсберг).
Не зарекайтесь от болезни, тюрьмы и сумы.
И от любви, пожалуйста,
не зарекайтесь.

В ее черных глазах плескалось ведьмино пламя,
и у губ ее был соленый кровавый вкус.
Но вела себя женственно, словно индийская рани,
(в этом был ее самый заметный плюс).

Среди прочих банальных нежностей и люблю,
у моей Джульетты было немало странностей.
Мы встречались сто дней (если верить календарю),
но в мой дом она переехала почти сразу же.

Все ее статуэтки, конфетки, оборки, духи,
заселили мою холостяцкую голую площадь.
С ней пришел черный кот (а я ненавижу их),
отвратительный чай и занавески в цветочек.

По ночам она всегда просыпалась в три,
объясняя сей странный обычай бессонницей,
без наушников слушая чертову ''Devil's Trill'',
и я ждал, пока мерзкая музыка кончится.

Я устал от нее очень скоро (месяца через три),
задохнувшись от мармеладно-медового смрада.
Разъяренная, злая, как черт, кричала она: ''Умри!,
Проклинаю тебя! Пусть твоя жизнь станет Адом!''

Уходя, она подарила мне золотые часы,
на цепочке,
как будто бы в знак примирения.
И оставила адрес.
''Если захочешь ты,
приходи в этот дом,
я встречу тебя, без сомнения''.
*
Я не помню, сколько женщин было после нее,
как не помню их лица, фамилии и приметы.
Ветер шапки срывал, трещал под ногами лед,
я шагал через город, лицо закрывая от ветра.

Помню, был одинок, простужен был тяжело,
и я вспомнил о ней,
так скоро мне надоевшей.
(Может быть, любовь, как дорогое вино -
чем старее она, тем благородней и терпче?)

Прибыл затемно, стоял особняк под луной,
лес вокруг, высокие сосны и ели.
Посмотрел на часы,
(было двенадцать ноль ноль),
постучал пару раз,
и открыл деревянные двери.

*
Дом был пуст. Покинут уже давно.
Паутина в углах, картины, поросшие пылью.
И повсюду портреты.
Портреты ее одной.

Сумасшествие.
Словно дешевый триллер.

Я хотел возвратиться,
но дверь была заперта.
Как и окна,
не вскрыть и не выбить стекла.

''Значит ведьма,
проклятая ведьма она.
И я бросил ее, обидел,
подругу черта''.

И во тьме, на потрескавшихся зеркалах,
запылали кровавые буквы, алым на черном:
''Когда время на подаренных мной часах,
остановится,
любимый, ты будешь мертвым''.
*
Я пишу эти строки и руки мои дрожат,
и мои оголенные нервы словно взбесились.
Потому что
в три ровно,
пару секунд назад,
эти проклятые часы
остановились.(с)

Я тебя наколдую
из разбитых иллюзий,
Из погасших вулканов,
из соленых прибоев...
Загадаю на счастье,
и магический узел
Завяжу. Так сбывается чудо любое.
Я тебя наколдую,
собирая все силы
У земли, у воды,
и у теплых рассветов.
Не напрасно я миру дары приносила,
Я нашла твои знаки,
я знаю секреты.
Ты внутри и за гранью,
за семью берегами...
Мне не важно, где ТЫ,
я тебя наколдую...
Мир свернется в ладони,
как цветок оригами,
Ты поднимешь глаза,
и увидишь: иду я...
От моих заклинаний
вспыхнут молний разряды,
Зазвенит пустота,
птицы спрячутся в гнезда...
Я тебя наколдую -
ты окажешься рядом,
Улыбнешься,
и с неба посыпятся звезды..

КОЛДУНЬЯ

Упала ночь в туманы предрассветные,
С небес на землю тихо падал снег.
Нехоженой тропой, едва заметною,
Сутулясь, шёл усталый человек.

Осталась позади села околица,
И вот - опушка леса... До земли
Заснеженные лапы елей клонятся,
Да филин где-то ухает вдали.

Прошёл ещё немного... Или кажется? -
Чуть шире стала узкая тропа.
Ну, если только леший не куражится,
То вот она - заветная изба!

Окно закрыто реденькими ставнями,
Едва заметный пропускает свет.
Сугробы, наметённые недавнею
Метелью, обнесли крылечко. След

Не виден в темноте, да, верно, хожена
До этой двери снежная тропа.
Взошёл...Остановился настороженно...
Потом рукой дотронулся едва -

Со скрипом приоткрылась дверь... не заперто!
Толкнул сильней - волной по телу дрожь.
И голос женский - из далёкой памяти:
"Я знала, что когда-нибудь придёшь".

Снял шапку с головы, и неуверенно
Шагнул вперёд, на свет - из темноты.
"Сказала внучка... Сразу не поверил, но
Пошёл... Всё думал - неужели - ты?"

- "Как видишь - я..." - "А бабы всё судачили,
Колдунья поселилась у реки...
Ни голоса, ни лая, мол, собачьего
Оттуда не слыхать... И не с руки

Сюда ходить мне было, и не ведал я,
Что здесь ты..." - "Мне в родимое село
Лежит теперь дорога заповедная...
Моё не любят люди ремесло.

Хоть и идут - с болезнями, с печалями..."
"Так ты давно здесь?" - "Я уж десять лет,
Как тут, вблизи живу...Тогда, с отчаянья,
Хотелось мне покинуть белый свет".

"Ведь я искал... Напрасно время минуло,
А ты как в воду канула тогда..."
"Хотела было кануть, в омут кинулась...
Да вот не приняла меня вода.

Наверно, водяной на берег вытолкнул,
Да не на этот будто... На другой...
Очнулась, чую - смотрит кто-то пристально...
Старуха незнакомая с клюкой!

Она меня и приютила... Травами
Лечила, заговором... И всему,
Что знала, научила... Словно правою
Рукой была я ей..." "Но почему

Ты не вернулась?" - "Что теперь уж спрашивать...
Ты не во сне женился... Наяву...
А я себя похоронила заживо.
Да и колдуньей только лишь слыву.

Мне сила колдовская и неведома" -
"В селе, выходит, попусту твердят?" -
"Ведь люди ищут со своими бедами
Лишь то, во что уверовать хотят.

А травы лечат - душу лечат, тело ли...
Кому огонь дают, кому покой...
А я без ворожбы настои делаю..."
"Прости, я виноват перед тобой..."

"К чему теперь... Годков уж сколько минуло...
Забыл, поди, что было..." - "Не забыл.
Как будто бы одной холодной льдиною
Застыло сердце... Жил - или не жил...

Всё, как в тумане, годы ли, столетия
Промчались мимо - спросишь - не скажу...
Всё думал, видно, ты кого-то встретила". -
"Да полно...Будет... Зла я не держу..."

И усмехнулась женщина, украдкою
Рукой слезу смахнула со щеки...
Из-под платка колечко - белой прядкою,
Во взгляде нет ни злости, ни тоски.

Мужчина замолчал, и, шапку комкая,
Ей виновато заглянул в глаза,
Знакомые до боли, те же тонкие
Черты... Она, ни слова не сказав,

Куда-то отлучилась ненадолго. Он,
Один оставшись, поглядел вокруг...
Бревенчатые стены... Старым пологом
Завешена кровать... Большой сундук,

Стол, лавка под окном, мурлычет ласково
У жаркой печки греясь, чёрный кот.
Убогие, сколоченные наскоро
Полати закрывают дымоход...

И пряный запах трав, густой, дурманящий,
Висят пучки по стенам и венки...
Лесной колдуньи скромное пристанище
В сухих букетах - сладки ли, горьки,

От лихорадки, разума ль затмения,
Чужому разобраться не дано...
Ему вдруг показалось на мгновение -
Он видел это всё однажды... Но

Открылась тихо дверь - вернулась женщина,
Держа в руках какой-то узелок.
На чистой лавке развернула бережно -
Смотрел он, взгляда оторвать не мог

От вышитой мужской рубахи шёлковой,
По вороту с узорною каймой.
Рисунок не закончен чуть - иголкою
Дошить бы два стежка - и с плеч долой...

"Её я для тебя когда-то вышила,
Всё торопилась - к свадьбе бы успеть.
Да так и не успела... Вас под вишнею
С подругой увидала... Словно плеть

Мне сердце захлестнула... К дому бросилась,
В глазах темно... Схватила узелок
С шитьём - и с ним к обрыву... Глупость, молодость,
А дальше - знаешь... Вырвать бы не смог

Никто из рук моих подарка этого,
Я с ним тонула - с ним же и спаслась.
Рубашка та, тобою не одетая,
Была всегда со мною... каждый раз,

Как видела во сне я дни минувшие,
Её я доставала и стежок
Всего один лишь делала, проснувшись, и
Теперь почти дошила, вышел срок.

Она привычно, ловкими движеньями
Проткнула ворот тонкою иглой,
Простая нить узорами волшебными
Лежала на рубашке... Серой мглой

Входило утро в дом сквозь ставни редкие,
И догорала на столе свеча...
Щетинилась метель, еловой веткою
Снаружи, словно путник, в дом стуча.

Под этот стук последний крестик вышила,
И завязала нить на узелок...
Оплавившейся свечки пламя рыжее
Потухло... В жаркой печке уголёк

Раздула - полыхнул весёлым пламенем,
Другую от него зажгла свечу...
Стоял мужчина изваяньем каменным,
С поникшей головой... "Молчишь?" - "Молчу...

Я шёл сюда - сказать хотелось многое...
А увидал - пропали все слова..." -
"Ты думал, что идёшь ко мне дорогою,
А оказалось - лесом..." - "Ты права...

Как бес попутал, как нашло затмение...
Казалось мне - другую полюбил...
А сам ночами тёмными, осенними
Ходил на наше место... Свет не мил

Стал без тебя... Да поздно было, вскорости
Родился сын, а вслед за ним и дочь...
Всё чередом - и радости, и горести...
А я забыть не мог ту нашу ночь..."

"Я знаю всё, ты можешь не рассказывать."
"Ты знаешь?.. Но откуда?..." - "Посмотри
Как вышита рубашка... Тут - размазано,
А здесь - играет красками зари...

А ведь не серебром, не позолоченной
Я ниткой вышивала, а простой.
Вот здесь узор неясный, здесь - отточенный...
Видать, Господь водил моей рукой.

Коль блёкло выходило, и нерадостно,
Я знала, что в душе твоей тоска.
С тобой грустила вместе... Но негаданно
Вдруг шила крестик весело рука,

И видела - детей твоих рождение,
И новый урожай, и новый дом...
Теперь узор закончен, и видениям
Конец..." И, словно громом поражён

Он тихо опустился на колени, и
Стоял пред ней с повинной головой:
"Я знаю, что не будет мне прощения,
Ни мужнею женою, ни вдовой

Ты прожила... И я не жил, а маялся,
Прости меня, коль сможешь!" - "Да ведь я
Сама судьбу решила... Будет каяться!"
"Ведь ты одна совсем..." - "Мне лес - семья.

Разбудит птица, дерево поклонится,
Трава прошепчет..." - "Ты, себя губя,
В лесу осталась вечною затворницей..."
"А всё же я счастливее тебя!

Ты у меня прощения не спрашивай,
За всё Господь прощает. А теперь
Иди... Рубаху некому донашивать,
Хоть и дошита... Свиделись! Я дверь

Сегодня навсегда закрыла в прошлое.
Последний крестик - на печалях крест..."
Обратно, по тропинке припорошенной
Шёл медленно старик. Сурово лес

Бросал ему вдогонку пыль метельную -
Всё ниже опускалась голова...
А в домике лесном, укрытом елями,
Трещали в печке весело дрова.

И женщина, спокойно и возвышенно
Смотрела, как становятся золой,
Сгорая, лоскуты рубашки, вышитой

По вороту узорною каймой.

Эвелина Пиженко

...ночью Самайна не стоит ходить в леса
лучше наружу вовсе не выходить
ночь по земле проходит темна, боса
ночью случаются всякие чудеса -
можно кого нездешнего разбудить...

Это неправда, мы сидели, мы пили вино у костра,
считали звезды в глухом болоте небес,
было обычно: дым едок, земля сыра,
я поднялся. И ушел незаметно в лес.

Я сидел на склоне холма, откидываясь спиной
на тонкое дерево, и ни единой мысли в моей голове,
только мрак - тяжелый, густой, земляной,
только капли дождя на пожухлой траве.

Знаешь ли, что такое одиночество? Нет?
Так и не суди одинокого подлеца.
Нет такой тьмы, которая не имела бы цвет,
нет такой тьмы, у которой не было бы конца.

Только иногда забываешь про завтра и про вчера,
и она становится гуще и липче желтка.
Просто я обернулся - а в холме напротив была дыра,
и еще из нее доносилась
му
зы
ка.

Как же бываешь - неповоротлив, тяжел,
звуки доносятся словно из-под стекла...
Просто я так и не знаю,
кто оттуда ушел,
вот потому я не выношу зеркала.

Кто возвратился - я или мой двойник?
Кто я такой и как мне себя найти?
Странные сказки в мыслях живут моих,
странные цветы растут на моем пути.

И отзываются странно мне города -
чудится, что кричит сова или выпь.
И по ночам так тянет -
а я не знаю куда.
И прижимаюсь к стеклу. И хочется выть.

© Лемерт /Анна Долгарева

Сердце плавится свечою от любви,
Дрожь в коленях и кружится голова...
Не зови меня колдуньей, не зови
Эти руки не касались колдовства!
Если очень захочу - приворожу,
Только...я не захочу, ты мне поверь.
Я твоей свободой слишком дорожу,
Мой любимый приручённо-дикий зверь...
Если я солгу, что нам не по пути,
Улыбнись, и нежно в губы поцелуй,
Ну а если всё же захочу уйти -
Удержи, приворожи и заколдуй!