Целый ряд примет, определявших время выхода в путь, связан со временем суток. В суточном цикле дороге предпочтительно отводилось "мужское" время, когда солнце на подъеме (после полуночи и до заката), в то время как остальные часы считались опасными. Заметим, что время полуночи определялось по-разному: одни называли самой "глухой полуночью" час между 11 - 12, другие - между 12 и часом ночи.
Обычно в дорогу отправлялись с утра или в первой половине дня, когда солнце еще на подъеме. Старались выйти пораньше – деревенские автобусы и сейчас еще часто уходят в первый (а нередко и единственный) рейс до райцентра в четыре-пять утра. Традиция предписывает отправляться в дорогу затемно, но только после полуночи, либо после пения петухов: "Говорят, в двенадцатом часу из дома выходить опасно, – поясняет мне жительница с.Шиднема на Пинеге. – Мои отправились как-то, я говорю: пусть пройдё (полночь. – Т.Щ.), хоть в первом (часу) поезжайте – никогда серёдка ночи нельзя идти в дорогу". При этом объяснить причину точно не может, ограничиваясь предположением: "Зверя ли, чего опасаются…"
Другие объясняют запрет трогаться в полночь опасностью нечистой силы, особенно активной в это время: "У него (лешего) время такое существует: с двенадцати до часу. Пока петухи не поют. Может собакой показаться, может медведем. Может птицей", – говорит пинежский старик, известный местный знахарь, а по некоторым предположениям, и колдун. – Я вот видел его, черта: стоит на тропе – потом в землю ушел"
Еще один случай мы записали на р.Ваге: "В этом логу, там, за рекой, водило. На Рождество – раньше ведь часов не было, только жили по петухам – петух пропел, мать и говорит: пора идти к заутрени. Мы с сестрой пошли, а нигде не выйти, стена белая и все. Ни в какую сторону податься нельзя. Потом увидели огонек, только шага два шагнули – и дорога. И никакой стены нет. Это нас за то и покарало, что мы, видно, в саму полночь вышли. Это самая глухая полночь, может с этого привидеться. А потом домой пошли – все вытоптано на одном месте. А то – все стена казалась: там пойдешь – стена, и там пойдешь – стена"
Заметим некоторый разнобой в народном определении понятия "полночь": по одним сведениям, до 12 ночи, по другим от 12 до часу – пения первых петухов. Разнятся и объяснения источника опасности. Но все они обосновывают одну поведенческую норму: выходить в путь, когда солнце пошло на подъем, и время меняет статус, становясь не ночным уже, а утренним.

По поверьям, записанным в Усть-Цилемском р-не (Коми респ.), время между 11 и 12 ночи называется "пухлый час", в этот час появляется и давит людей шишко, недобрые люди могут навести "всякую худобу" (порчу), страшно сбывается нечаянно сказанное злое слово. Вообще говорят, что таких часа в сутках бывает три, не уточняя, когда. В Карелии эти часы называются накрянуты(е) или проклянутые, неурочные: в полночь, полдень и на зорях (шесть утра и шесть вечера). В эти часы опасно отправляться в дорогу, в крайнем случае, уход нужно обставить множеством охранительных обрядов (выходить благословясь и т.д.).

Как правило, в путь советовали выходить в первой половине дня, до того, как солнце станет спускаться к закату. Если вы окажетесь в другой деревне после обеда, в предвечерние часы (когда женщины ждут возвращения с выгона стада и вечерней дойки), то вам предлагают остаться на ночлег: "Куда ты пойдешь на ночь глядя?.. Ночуй, а с утра и пойдешь", – не раз приходилось слышать нам в наших экспедиционных поездках. С приближением темноты путник ищет ночлег. Охотник возвращается в лесную избушку или сооружает шалаш, костер-нодью. Турист разбивает палатку. Шофера-дальнобойщики съезжаются на ночные стоянки возле будок-постов дорожной инспекции. Странник заходит в деревню и стучится под окнами. Но найти ночлег надо до наступления темноты: ночью уже не откроют дверь, не впустят чужого. Существуют поверья, что ночной стук в окно – плохая примета, это ходят неуспокоенные души умерших, и если открыть им, даже просто откликнуться, – скоро умрешь. Поверья забываются, но сама норма действует, о чем свидетельствует и опыт нынешних путников. Антон Кротов в своей книге, посвященной автостопу, описывает, как искал однажды ночлег в попутном селении: "Возвращаясь с Соловецких островов, двигаясь по трассе Архангельск – Москва, мы… оказались к 20 часам у деревни Почтовое… было еще светло. Мы ходили по всем домам и просились переночевать. В одном из домов (примерно 15-м по счету) нас пустили и приняли чрезвычайно хорошо, обкормили, уложили спать, предлагали остаться у них… а потом все же отпустили по нашим просьбам, надавав в дорогу хлеб, консервы и прочее". При этом автор подчеркивает, что "этот метод нужно использовать еще в светлое время суток (человек, будящий всех жителей деревни в три часа ночи, возбуждает негативные эмоции, а вовсе не желание пустить доспать)" (Кротов 1997, с.58). Чаще, однако, автостопщики останавливаются в крупных городах на вписке (т.е. квартире кого-либо из той же среды, редко лично знакомого, обычно – по рекомендации друзей). При этом тоже "искать ночлег лучше начинать днем, и договориться заранее о времени прибытия, а приходить ночевать – в 21-22 часа, чтобы не обременять раньше времени народ своим присутствием, но никого и не разбудить" (Кротов 1997, с.53). Как видим, нонконформистская молодежь воспроизводит здесь вполне традиционные модели поведения.

В наши дни обыкновение выходить в путь с утра сохраняется, особенно если речь идет о пеших, автобусных путешествиях или недолгих авиаперелетах. Пораньше стараются выехать сельские жители в районный центр или научные сотрудники – в экспедицию. Я думаю, что здесь имеет значение фактор неопределенности: отъезжающие стремятся оставить резерв времени – возможность маневра (сменить маршрут, поискать иной вид транспорта, найти ночлег) на случай непредвиденных обстоятельств. В то же время по железной дороге многие любят уезжать в ночь – если есть ночной поезд (рассчитывая утром быть на месте) или подгадывая так, чтобы находиться в пути две ночи и день, три ночи и два дня и т.д., – т.е. чтобы по возможности большая часть пути прошла ночью. В этом случае вагон поезда воспринимается как "ночлег" – суррогат дома, – а утро приезда как начало дальнейшего пути (в поезда часто надо ехать еще автобусом, на который стремятся успеть, а потому выбирают по возможности раннее прибытие).
Украинские чумаки выезжали со своим обозом за солью с вечера. Однако это был еще не окончательный уход: отъехав от деревни версты три, а то и менее (деревня еще не совсем скрывалась из виду), обоз останавливался в степи на ночлег. Это на тот случай, если кто-то забыл что-то необходимое в пути – тогда он мог еще сбегать домой. В пути же трогались рано утром, с пением петуха, которого специально для этой цели брали с собою и привязывали к переднему возу (Данилевский 1956, с.423).
На выбор времени отъезда оказывали влияние и погодные условия. До сих пор известна примета, что лучше уезжать в дождь: это хорошая примета ("природа плачет - значит, уезжает хороший человек"). Приезжать же на место хорошо в солнечный день. С другой стороны, отправляться в путь в непогоду: сильный дождь, ветер, снежный буран - не советуют, по вполне понятным соображениям безопасности. Пинежские женщины, увидев в бурю тройку на лесной дороге, принимают ее за нечистую силу: "Кто может ехать в этакую погоду?!" У белорусов солнечное утро перед выездом толкуется как хорошая примета. Еще накануне наблюдают закат: если солнце играет, переливаясь лучистым сиянием, - это к хорошей дороге:

"Вечером солнце играло, добрую дорогу предвещало. Сегодня заря занялась, ключи берет, дверь отмыкает, полог подымает, солнце выпускает, добрую дорогу предвещает. Да будет так!"